Моего отца Ивана Егоровича Шадрина после войны направили в Чехословакию служить советником при Военной академии в городе Границе-на-Мораве (это в 300 километрах от Праги). Уехал он туда из Москвы через два дня после Парада Победы на Красной площади, который состоялся 24 июня 1945 года. Несколько месяцев спустя мы с мамой присоединились к папе.
Вспоминается первый праздник Освобождения - 8 мая 1946 года. Должны были прибыть маршалы Конев и Рыбалко, командовавшие войсками, освобождавшими Чехословакию.
Папе следовало находиться в Праге. Здесь мы обычно останавливались в гостевом доме, арендованном посольством. Посольство находилось рядом, за высоченным забором. Там жили семьи советских дипломатов, была школа для их детей. Туда пускали по пропускам. А гостевой дом располагался за пределами посольства. Это была гостиница, в которой жил обслуживающий дипломатов персонал.
Увы, в этот раз устроиться в гостевом доме у нас не получилось. Он был переполнен в связи с предстоящим празднеством. Папа как-то не подумал об этом. Мы ездили по Праге (отец сам водил машину) по гостиницам и везде получали отказ. Стемнело. Я клевала носом, все проголодались. И тут папа решил рискнуть и подъехал к центральному отелю.
Только мы остановились, как по парадной широкой лестнице к нам подбежал портье в красной униформе и распахнул дверцу машины. Папа был в парадной форме с золотыми галунами. Он хотел спросить, есть ли свободный номер, но не успел.
- Мы вас ждем, пан полковник! - отрапортовал портье. Папа был еще майором, но чехи не разбирались в новой послевоенной парадной форме.
Мы с мамой, сонные, пошли за портье и попали в настоящий дворец. Нас повели в апартаменты (гостиная и спальня). Я тут же уснула. Проснулась раньше родителей. Я была общительным и любопытным ребенком. Мне было скучно сидеть в номере, и я выглянула в широкий коридор. Там по ковровым дорожкам взад-вперед сновали военные разных войск и чинов. С одним из них я даже поговорила, он представился адъютантом Конева. Когда я вернулась в свой номер, родители уже проснулись.
- Ой, а вы знаете, кто живет рядом с нами? Маршалы Конев и Рыбалко! - радостно сообщила я.
- Откуда ты знаешь? - спросил почему-то побледневший папа.
- А я познакомилась с адъютантом Конева!
Мама тоже почему-то испугалась.
- Кажется, меня приняли за кого-то другого, - сказал папа. - Придется ждать, когда все уедут, а то у меня могут быть неприятности.
Родители дали мне задание время от времени выходить в коридор на разведку и никому ничего не рассказывать. Это я умела! Когда мы летели в Чехословакию вместе с заместителем посла Бодровым, он всю дорогу со мной общался (у него была дочь - моя ровесница, с которой я через год познакомилась в школе). Потом при встрече он сказал папе, что всегда мог «выудить» нужную информацию из любого опытного дипломата, но со мной этот номер не прошел. Я перед поездкой была проинструктирована родителями и на все его вопросы отвечала очень уклончиво. Папа потом меня похвалил.
Когда в коридоре никого не осталось, я доложила об этом папе. Родители повеселели.
- Ваня, какой все-таки отличный отель! - сказала мама. - Почему мы в нем никогда не останавливались раньше.
- А ты посмотри, сколько стоит этот номер! - папа показал ей на какую-то бумагу, лежащую под стеклом в холле.
- Нам хватит денег? - уже другим голосом спросила мама.
- Только-только.
Мы спустились вниз, и папа пошел сдать ключи и оплатить номер.
- Ничего не надо, все оплачено, - сказал администратор.
Некоторое время спустя папа встречался по делам со своим знакомым из посольства, и тот ему сказал:
- Представляешь, какой-то самозванец жил в центральном отеле Праги, а нам пришлось за него платить!
- Это был я, - сознался папа.
Он рассказал нашу историю, и они долго смеялись. Потом, уже будучи взрослой, я не раз задумывалась - почему же администратор, поняв, что ошибся, не выселил нас из номера. Возможно, маршалы, узнав, что туда вселили семью с ребенком, сами попросили нас не трогать. Я даже представляю, как кто-то из них сказал:
- Ничего, переночуем в одном номере, на фронте в землянках ночевали - и ничего!
Впрочем, это лишь мои фантазии, а как было на самом деле, никто не знает.
Валерия