Какая гадкая старуха! - думала я, поднимаясь в лифте вместе с соседкой. - Ну не живется ей спокойно, во все нужно сунуть свой противный нос! Казалось бы, сиди себе на пенсии, радуйся, отдыхай. Так нет же, всем домом руководить пытается:» Вредная старушенция (так я про себя нарекла семидесятилетнюю Алису Петровну) вышла на третьем этаже, а я поехала на десятый.
Мы перебрались в наш дом три месяца назад. И с тех пор, как встречаю эту старую вредину в лифте или во дворе, так слышу: «Инночка, вы бы следили за сыном, детей ведь еще и воспитывать нужно, а не только рожать».
И дальше следует перечень мелких проступков моего семилетнего Толи: то он невежливо поздоровался, то громко сопел, то кашлял, не прикрыв рот рукой... А если мальчик ни в чем подобном замечен не был, значит, придется выслушать, как мерзко ведут себя другие жильцы дома и их дети. И завершится поток сплетен фразой: «Мне из окна все видно, я обо всех знаю. Ну и народ пошел - никакой культуры!» Дальше последует глубокий вздох и прозвучит сакраментальное: О tempora, о mores! - в переводе означает: «О времена, о нравы!» Но переводить крылатое выражение с латыни на родной язык для Алисы Петровны ниже ее достоинства.
В общем, невзлюбила я бабку и всячески старалась ее избегать. Но однажды произошел случай, в корне изменивший мое отношение. Как-то в субботу затеяла генеральную уборку. Муж уехал в командировку, сын гулял во дворе. Я как раз залезла на две табуретки, рискованно поставив одну на вторую, и, почти балансируя, вытирала пыль на верхней крышке шкафа. Тут в дверь позвонили. С трудом слезла вниз и пошла открывать. На пороге, как вы уже догадались, стояла старая сплетница. Первым моим желанием было захлопнуть перед ее носом дверь, но выражение лица Алисы Петровны остановило меня.
- Инночка, скорее! - воскликнула она, тяжело дыша. - Там ваш Толя... упал в канаву... для труб выкопали! Скорее! Я б сама, но вытащить сил не хватит...
Схватив ключи с полки, я захлопнула дверь и понеслась к лифту.
- Не работает, так бегите! Я вот тоже пешком к вам поднималась... - приложив руку к груди, посоветовала Алиса. По лестнице я неслась как угорелая, сердце выпрыгивало из груди. Ведь несколько дней подряд лил проливной дождь, а траншея глубокая... ...К счастью, обошлось. Моего мальчика уже вытащил Николай - муж дворничихи с первого этажа. Толя стоял весь мокрый, перепуганный, взъерошенный...
- Мамочка, я случайно... Мы играли в мушкетеров, дрались на шпагах... я... я... оступился и....
Подскочив к сыну, крепко обняла его, забыв, что он весь в грязи, смеялась и плакала, приговаривая «Толечка, сыночек!..»
В это время из подъезда вышла Алиса Петровна и подошла к нам. Она все еще держалась за сердце и тяжело дышала. Но ее глаза светились радостью. «Ну вот и хорошо, - прошептала старушка. Я открыла было рот, чтобы поблагодарить ее, но она меня остановила:
- Ничего не говори, пустое.
Слава Богу, что так закончилось. Хорошие у нас с тобой соседи!
Инна
Другую интересную историю можно почитать здесь
