Мне восемь лет. На полу лежит в обмороке истекающая кровью мама, изрезанная осколками стеклянного шкафа. Особенно пугала разбитая голова и висящая на лоскуте кожи фаланга мизинца. Рыдая, я выбежала на лестничную клетку, начала звонить во все двери. Верила, что придет кто-то большой и сильный и все разрулит. По звукам догадывалась, что в некоторых квартирах были люди. Но никто не открыл. Вернулась домой и позвонила в скорую.
Все остались живы. Даже фалангу пришили. Жизнь продолжалась и местами даже была как у всех благополучных детей: школьная форма, гаммы на пианино, мандарины на Новый год, гости, книжки под одеялом с фонариком.
Мне десять лет. В понедельник мама равнодушно сказала: «Есть нечего. В пятницу будет зарплата, что-то куплю. Попей воды». Я искала по шкафчикам, в холодильнике, в кладовой. Дома была только пачка соли. «Мама, мы же умрем!» - «Что ты! Бог нам поможет. Это испытание...» Какое-то время я терпела. Но в среду ощущение голода было настолько непереносимым, что ощущалось в каждой клеточке тела. Запахи еды из соседних квартир сводили с ума. Во дворе я подошла к соседям, которых немного знала. Мне было стыдно. Запинаясь, попыталась объяснить, что у нас нет еды. И знаете что? Я не получила даже кусочка хлеба. Поплакала, сжала зубы. Пришла домой, читала книги и спала - так легче переносить голод.
Да неужели вокруг были лишь жестокие люди? Все просто: я не вписывалась в стереотипы. Была слишком хорошо одета. Чистенькая, с бантиками в косичках. И не изможденная. Я росла не в семье алкоголиков, а у психически больной матери, которая отказывалась лечиться (отец после развода давал о себе знать лишь алиментами).
О психическом здоровье в нашей стране мало говорится - и раньше, и сейчас. Уточню: больной человек не обязательно ходит с перекошенным лицом и бормочет чушь. Это может быть хорошо одетая, образованная женщина, которая дома разговаривает с голосами, но скрывает это от посторонних. Придумывает ритуалы, переиначивает религиозные и мистические идеи - тоже дома, за закрытыми дверьми. У нее может быть одна бредовая идея (например, что соседка травит ее газом), и пока вы не коснетесь этой темы, обо всем остальном она будет говорить вежливо и даже интересно. Она вскоре потеряет работу, перестанет следить за собой, потому что заболевание вызывает апатию, но и тогда ее будут считать просто опустившейся с горя безработной. Годы пройдут, пока не начнут замечать, что женщина не в себе. Поэтому у меня было двухслойное детство: под сводами музыкальных школ, театров, с книгами и строгими требованиями к оценкам, в чистой квартирке (во время ремиссии у матери). А во время ее кризисов - голод, бредовая ненависть ко мне («все мои болезни и беды - из-за твоей негативной энергетики, которой ты тайно убиваешь меня, садистка»). Голод был еще не раз, но подростком я уже могла подрабатывать.
Я чувствовала себя оглушающе одинокой. Понимала одно: моя жизнь и копейки не стоит. Я бы, наверное, обозлилась, если бы не родилась эмоциональным и эмпатичным ребенком. Уже лет в десять я знала, что взрослые - хорошие. Они помогут найти нужную улицу, знакомые угостят конфетой. Только не пугать. От горя люди отшатываются, как от бездны. Я научилась делиться только понятной людям частью жизни.
За прошедшие годы я более-менее проработала свои травмы, но на многие вопросы о детстве отмалчиваюсь, теряюсь, что-то бормочу. Не из-за страха или стыда - просто откровения не к месту вызывают неловкость. «А когда ты почувствовала себя самостоятельной?» Лет в двенадцать, когда мать вытолкала меня в чем была на лестничную клетку и захлопнула дверь. Может, тогда?.. Я сутки шаталась по городу - без ключей, еды, денег.
И вот к чему это все: детство воспитало во мне беспощадность к себе. Маленькой я не верила в поддержку извне, поэтому боялась раскиснуть, расслабиться. И после долгих лет терапии избавилась от многих «тараканов». Я могу принимать комплименты и баловать себя чем-то приятным, могу временами заботиться о себе, внутренне поддерживать, уважать, ценить за свои таланты, признавать свои пределы. В общем, я вроде как себя люблю.
Я тогда возмутилась - как можно быть счастливой рядом с мужчиной, который не хочет заниматься собой?
Алина