Такое на кухне бывало десятки раз: капля жира со сковороды попала мне на руку. Больно, неприятно, но ведь не смертельно же! Через неделю место ожога покрылось сухой коричневой корочкой, и я легкомысленно содрала ее. Стала сочиться кровь. И такое бывало не раз. Нетерпеливая я, что тут поделать. Но ранка заживать не желала. Место ожога стало воспаляться, доморощенные рецепты припарок и компрессов мало помогали, и я уже с тревогой смотрела на опухоль, образовавшуюся на месте безобидного, казалось бы, ожога.
Когда поднялась температура, я поняла, что арсенал домашних методов лечения исчерпан, и, если я не обращусь к врачу, дело может закончиться плачевно.
- В стационар! Немедленно! Тут два шага до заражения, - сказал дерматолог.
Гриша ждал меня возле кабинета.
- Кать, а как же я буду один? - расстроился он.
- Здрасте! - развела я руками. - Жена, можно сказать, на волосок от смерти, а муж только о себе и думает.
- Я не о том, - сказал он. - Мне без тебя плохо будет.
Елей на душу! Люблю я своего мужа! Ни у кого нет такого верного мужчины.
Плохо ему без меня будет... Ну, придется потерпеть. Мне в больнице тоже не сахар. Гриша смотался домой и принес все необходимое для комфортного лечения: не только зубную щетку, ложку и чашку, но и портативный телевизор, плейер и даже косметичку с зеркальцем.
Я улеглась на скрипучую кровать и подумала, что заслужила недельный отдых в тишине и покое.
Иначе я свое пребывание в больнице и не расценивала. Рука? Ну, обколют, напичкают меня таблетками. А в остальном... Абсолютная красота: муж будет приходить, жалеть меня, несчастную, приносить фрукты. Никаких звонков с работы, никакой спешки, никаких проблем.
Только покоя и отдыха не получилось...
В первый день моего пребывания в стационаре я как сумасшедшая сдавала анализы и стояла в очереди в манипуляционный кабинет, где медсестра ловко орудовала шприцами.
На второй день я заскучала: по телику ничего интересного, а молчащий мобильный раздражал, поэтому когда после работы ко мне примчался Гришка с пакетом вкусностей, я оторвалась по полной программе. Поплакалась ему в жилетку, покапризничала, сказала, что умираю и вообще не протяну тут больше ни минуты.
- А я сразу говорил, что дома лечиться лучше, - ответил грустный муж. - Давай попрошу разрешения забрать тебя домой.
Я предложила Грише подождать до. утра. Завтра, мол, на пару обдумаем план побега из больничного плена. Но третье утро в больнице началось совсем не так, как я планировала.
Я еще и проснуться толком не успела, когда в палату ворвались трое в белых халатах. Возглавлял группу доктор, за ним маячила манипуляционная медсестра, около двери толклась санитарка. Последняя держала в руках банку с какой-то вонючей жидкостью и рвалась немедленно обработать палату.
- Постойте, тетя Дуся, - грозно вымолвил врач и обратился ко мне, хоть в палате были еще две больные.
- Фролова! Продиктуйте медсестре список ваших половых партнеров за последние полгода, - безапелляционным тоном приказал он.
- Что происходит? - сон пропал, словно и не бывало.
- У вас положительный анализ на РВ.
- Какой? - я все еще задавала глупые вопросы, но страх уже забрался под кожу.
- Сифилис у тебя, - сухо пояснила медсестра и приказала. - Собирай шмотки, тебя переводят в отдельную палату.
- Так заняты ж все, - сказала санитарка.
- Мы с ней лежать не будем, - заявила соседка по палате - вредная бабка лет шестидесяти пяти. - Еще заразит, что я тогда своему деду скажу?
- Фролова, зайдите в мой кабинет, - приказал врач. Когда я вслед за ним пришла в кабинет, снова начался допрос: с кем, когда и сколько раз. Разве что о позах не спрашивал...
Я не выдержала унижения и расплакалась:
- Не могу я быть больной сифилисом! Понимаете?! Не могу! Муж - мой первый и единственный мужчина.
- Ну, значит, его и будем в первую очередь проверять, - постановил доктор.
В палату я вернулась опустошенная и прибитая страшным известием. Тетя Дуся все еще дезинфицировала палату и параллельно ругалась с бабкой.
- И толку тут мыть, если эту заразную не перевели в другую палату, - ворчала бабка, а тетя Дуся резонно отвечала:
- А чистота нигде лишней не бывает. Особенно в больнице. Ну, чего стоишь, девонька? Ложись, отдыхай. Ты раньше времени не кручинься, может, доктора ошиблись с твоими анализами...
- А такое бывает? - с надеждой спросила я.
- А то! - ответила санитарка. - Вот на днях...
Она не договорила. В палату влетела манипуляционная медсестра и приказала:
- Фролова! За мной! На повторный анализ!
- Ну, что я говорила? - крикнула тетя Дуся вслед.
До вечера меня мучили страшные картинки. Измученная плохой болезнью, я проклинаю того, кто меня заразил, и умираю в муках. Или - нет! Я уже тяжело больна, но у меня еще достаточно сил для того, чтобы отомстить грязному развратнику, который меня заразил. Я понятия не имела о симптомах, течении и последствиях сифилиса, как-то эти знания были невостребованными в моей жизни, и теперь я решила немедленно узнать все о постыдном заболевании и ни в коем случае не погибнуть прежде, чем отомщу гаду. Но кто этот гад? Альтернативы нет! Гриша...
- Гриша, я задушу тебя собственными руками! - прошипела я мужу, когда он примчался ко мне после работы.
- За что? - он подумал, что я шучу, и глупо улыбнулся.
- Ты меня сифилисом заразил, сволочь! - расплакалась я, и муж захлопал глазами:
- Катька, ты с ума сошла?
- А ну, признавайся, подлец, кто у тебя был кроме меня?! От какой твари ты принес в нашу семью эту заразу?
- У нее сифилис! - крикнула мужу из-под одеяла вредная бабка. - Она нас тут всех...
- Катя, клянусь... - Гриша наконец въехал в проблему и наконец испугался.
Во всяком случае, отодвинулся от меня. В палату заглянула сестра.
- Вы муж Фроловой? - спросила она. - Следуйте за мной. Необходимо и у вас взять анализ. И составите список ваших интимных подружек...
- А список потом покажешь мне! - крикнула я.
- Катя, я тебе не изменял, - повторил он уже с порога.
- Не верю! - сказала я в ответ и зарыдала.
Плакала горько, даже вредную бабку проняло, потому что она вздохнула и разоткровенничалась.
- Все они - кобели! - сказала. - Мой дед мне всю жизнь изменяет, а когда нагуляется и домой возвращается, так первым делом спрашивает:«Ну что? Где твой любовник?» А я ж... Никогда! Чиста, как ангел... Разве что пару раз за всю жизнь... Слава богу, хоть незаразные попадались.
На следующий день с утра я атаковала доктора с одержимостью камикадзе:
- Есть уже результаты повторных анализов?
- Нет, придется подождать, - отвечал с досадой доктор. - Ну и семейка! И муж, и жена заявляют, что не изменяли друг другу. А сифилис тогда откуда? И не могу понять, кто из вас врет! Вечером пришел зеленый от переживаний Гриша и убил меня наповал первой же фразой:
- Катя, я за себя ручаюсь. Я никогда и ни с кем... Тогда, выходит, ты мне изменяла! Это Левка? Или Стас? Он так на тебя всегда смотрит...
- Не вали с больной головы на здоровую! Лучше признавайся, с кем кувыркался, когда я на месяц в командировку уезжала?
- Это ты признавайся, и если ты скажешь мне всю правду, то, возможно, я тебя и прощу.
- Ты меня простишь?! Убирайся, видеть тебя не желаю! Развод! - крикнула я, и муж хлопнул дверью палаты. Соседки показали носы из-под одеял, и бабка одобрительно хмыкнула:
- Так их, гадов! Эх, жаль, у меня никогда характера не хватало деда на место поставить.
Следующие два дня Гриша ко мне не приходил, а я ему не звонила. Похудела, почернела за эти дни, словно за год беды.
Лежала и равнодушно пялилась в потолок. Даже о результатах повторных анализов не спрашивала. А зачем? Мне и так все ясно. На третий день Гриша все-таки явился. Хмурый, небритый, напряженный.
Сел на кровать и сказал:
- Катя, я уезжаю. Прощай.
И тут в палату заплыла манипуляционная сестра. Помахала перед нашими носами какими-то бумажками и равнодушным тоном заявила:
- Фроловы! Оказывается, вы здоровы! Ошибочка с анализами вышла...
Гриша захлопал глазами, я онемела, а бабка с соседней кровати нервно крикнула:
- Ничего себе ошибочка! Бардак! Вы своей «ошибочкой» порядочным людям чуть жизнь не испортили! Разве ж так можно? Чьи анализы вы этой Кате Фроловой подсунули? Какой-такой гулящей?
Медсестра закатила накрашенные глазки и так же равнодушно ответила:
- Ваши, бабушка...
Екатерина